“Зеленая комната” Джереми Солнье: Смерть на гиге

Мы не раз упоминали в фестивальных списках «Зеленую комнату» — третью по счету режиссерскую работу Джереми Солнье, который метит на звание главного в стане американских независимых специалиста по кровавым триллерам. Недавно фильм о противостоянии группы нацистов и запертых ими в гримерке панков благополучно добрался до российких торрентов.

Шайка молодых панков из The Ain’t Rights рассказывает студенческой радиостанции о том, как социальные сети обесценивают музыку и убивают чувство момента. По этой причине они так и не создали аккаунтов группы, и связаться с музыкантами не так просто. Интервьюер с внушительным ирокезом задаёт традиционный вопрос о группе, «которую вы бы взяли с собой на необитаемый остров»: кто-то выкрикивает Black Sabbath, но потом передумывает, ведь выбор между Оззи и Дио не так прост; остальные занимают Misfits, Cro-Mags, Poison Idea, а сомневающемуся Пэту (Ельчин) шутливо предлагают Бритни. Наутро, выступив в клубе для двух зевак, которые их не слушали, за двадцатку с небольшим, музыканты с горя двинут в Портленд — американское пристанище для всех грустных. Там, в набитом под завязку ультраправыми захолустье за двухчасовой сет можно получить пару сотен сверху. Чудом выжив после кавера «Nazi Punks Fuck Off», басист забежит за телефоном в гримёрку, чем предопределит судьбу своих коллег на ближайшую ночь — внутри окажется труп юной скинхедши с ножом в голове.

Джереми Солнье вернул ненависть на экраны, но и, удивительное дело, смог удовлетворить как законсервированную каннскую публику и журналистов разномастных фестивалей по всему свету, так и простого зрителя в мультиплексе, заскучавшего от глупых скринеров Blumhouse и утомительного междусобойчика супергеройского трико. Он заставил Алию Шокат не мыть голову и взять в руки гитару, понял, что стрижка «челси», как и в целом образ кокаиновой марафетчицы с размазанной косметикой, для Имоджен Путс куда естественней разворотов в журналах и брендовых платьев. Обрил изнеженного ролями у Сванберга и Шелтон Марка Уэббера, сорвал рубашку с принтами и рыжие чиносы, всучив дырявый бомбер и берцы, — в мире реальном Марк теперь выглядит не менее сурово. Cэра Патрика Стюарта к восьмому десятку можно наконец и освободить от инвалидного кресла, потому что его честным глазам, устремлённым на класс деток, теперь вряд ли можно просто так доверять. Жизнь Антона Ельчина пусть и решил случай, но у Солнье он обязательно победит, поскольку был самым милосердным и плакал, когда стало страшно. Что и отмечал Джереми в своём некрологе, говоря о редкой доброте и искренности у такого молодого, но уже бывалого актёра, который летом собирался пробовать снимать.

«Комнату» Солнье вынашивал десятки лет по собственным воспоминаниям о хардкор-сцене 1990-х и всём том, что было около. Фильма могло и не быть, если бы не собранный по кредитам и долгам тягучий стоунер Blue Ruin о кровной мести, сколотивший для автора и культовый статус в определённых кругах, и присутствие в итоговых списках больших изданий, где со словами «волнительный», «грустный», «холодный» ему предрекли будущее крепких триллеров, так как мощнее «Катастрофы» ничего не выходило лет пять. «Комнату» с её пятимиллионным бюджетом прикрывала уже студия, но менее личным проект не стал — просто на концепт, державшийся в голове режиссёра годами, наконец дали приличные деньги. В интернете шутят, что для следующей работы Джереми обязательно нужно использовать эпитет «жёлтый», намекая на джалло, или «красный», удваивая понятно что в и без того кровавых историях. Разумеется, ни один из его фильмов не переводится в лоб, вот и «зелёная комната» — это буквально бэкстейдж для артистов. Что не отменяет умение Солнье работать с цветом: план фактуры — или поле, или шоссе с лесом по обе стороны, велосипед — с зелёной сидушкой и тросиками, крашеные волосы — будто смоченные тюбиком зелёнки. Всё кино не просто зелёное, а словно утопает в болоте хтонической дрожи, пахнет сыростью и с ног до головы облеплено грязным мхом. Схожего эффекта добивался разве что Дэвид Роберт Митчелл с синим в It Follows.

То же касается музыки: она выступает смысловым элементом («Taken By Surprise», «Paralyzed with Fear», «Suffer the Children») и внушает уважение своим разнообразием. Если кавер, то с фундаментального для панк-движения альбома «Fresh Fruit for Rotting Vegetables»; Bad Brains в саундтреке — песня обязательно с важного дебютника. Остальной набор также звучит: ранние работы Fear, Slayer, Poison Idea, Obituary, Napalm Death. Из относительно современных — Midnight, The Missionary Position и Battletorn, заработавшие репутацию у своей аудитории. По редким живым выступлениям Battletorn, есть ощущение, Солнье в том числе восстанавливал дух времени: та же зелень, напор, девушка на сцене, пиво из толпы. «Комната», конечно, не лишена самоиронии, поэтому титры сопровождаются задорным номером коллектива Creedence Clearwater Revival — основоположников свамп-рока. Композиторы фильма, Брук Блэр и Уилл Блэр, когда-то вместе прыгали по сцене вместе с Солнье, а их, вероятно, родственник Мэйкон Блэр, большой друг Джереми, у которого тот был не только главным в «Катастрофе», но и участвовал ещё в дебютной короткометражке в конце прошлого века. Стоит ли удивляться, что именно Мэйкон в «Комнате» получился самым человечным скинхедом?

Таким получилось и кино: точным, расчётливым, бескомпромиссно жестоким, тут никого не жалко — примерно как в несправедливо обруганном Triple 9. Что там, что здесь с первых минут пахнет тревогой, и понятно, что всё закончится очень плохо, остаётся только гадать о следующей жертве — хотя и это задание неблагодарное, ориентироваться можно разве что на известность исполнителей. Оно неприятно и враждебно, как и те свирепые нацисты, в какой-то момент будто бы сдаёт и теряется в ясной только узкому кругу парней в красных шнурках болтовне, это так и надо. Клаустрофобная паника, пальба мимо с пары метров, неловко загнанный мачете и специально натасканный на людей питбуль — не совсем атрибуты, а по большей части следствие. Ведь когда поджилки трясутся, забываются и Misfits, и Cro-Mags, а вспоминается что потеплей и действительно любимо — Simon & Garfunkel и Принс. Пэт тоже определится с группой, но слишком поздно: сказать об этом особо некому, а тем, кто остался, совершенно плевать на это дерьмо.

* материал канувшего в лету FURFUR