Герберт Уэллс «Человек-невидимка»: сверхъестественная способность требует сверхъестественной ответственности

Дебютные произведения литераторов зачастую определяют их дальнейшую карьеру и успех всего творческого «предприятия». В конце XIX века было особенно важно начать успешно, чтобы собранный капитал с продаж мог обеспечить дальнейшее творчество безмятежной жизнью и отсутствием нужды в условиях городской среды. «Человек-невидимка» для Герберта Уэллса был крайне важным произведением и являлся одним из первых в его послужном списке. Успех «Машины времени» и «Невидимки» во многом помог литератору взобраться на Олимп писателей-фантастов, чтобы, расположившись там поудобнее, начать работу над более глубокими и масштабными проектами, периодически отвлекаясь на общественно-политическую деятельность. И именно в «Человеке-невидимке» Уэллс прекрасно показывает, что может стать с творцом в отсутствии финансовой стабильности. Как отчаяние может свести с ума, обрушив все морально-этические рамки.

Содержание

• История написания
• О чем нам может рассказать Человек-невидимка
• Влияние на культуру

История написания

В порядке вещей было, есть и будет доверять выбор и оценку литературного произведения критикам. Если оценки положительные, можно обратить свой взор и внимание на книгу, если же нет, то проще пропустить произведение и не тратить на него время. Это часто вызвано изрядным количеством трудов, которые ежегодно выпускаются по миру. Всех книг нельзя перечитать, но лучшие из них точно следует изучить. И если авторское творение не успело попасть в список лучших, то оно может кануть в лету и никогда не быть исследованным читательским сообществом.

Это вполне здравое правило, но в каждом правиле безусловно есть исключения. Когда книга пробирается сквозь дебри критических рецензий и вплывает на поверхность общественного внимания благодаря сопутствующим факторам. «Человек-невидимка» прошел именно такой путь. Получив весьма отрицательные отзывы как от литературных критиков, так и от представителей научного мира, роман все-таки смог завоевать сердца читателей. Необычная история невидимого человека захватила сознание обывателей, заставив критиков пересмотреть свои оценки, снизойдя до нейтральной позиции. Но наиболее убедительным фактором стала положительная оценка произведения со стороны собратьев по писательскому ремеслу.

«Поверьте, ваши вещи всегда производят на меня сильнейшее впечатление».

Джозеф Конрад

«Он (Уэллс) будет атаковать вас с фронта и тыла, пока вы не подчинитесь до конца его волшебным чарам».

Арнольд Беннет

Правда, не стоит забывать, что у Уэллса был не только фольклорный предвестник появления невидимого человека, но и вполне себе самодостаточный литературный первоисточник. Речь о произведении Фитча-Джеймса О’Брайена «Что это было?». Заимствована ли идея пугающей трансформации человеческого тела? Возможно. Но конечная суть произведения отлична. В рассказе О’Брайена террор невидимого существа распространяется на обитателей одного конкретного дома, выставляясь в качестве защитной меры. У Уэллса же террор начинает распространяться на всех вокруг, даже трансформируясь в идею захвата власти населенного пункта.

Журнал Pearson’s Magazine стал первым изданием, в котором начали публиковаться главы «Человека-нивидимки». В сентября 1897 года благодаря положительным отзывам читателей журнала была выпущена отдельная книга, вызвавшая интерес у любителей литературы жанра фантастики.

Как ученый и писатель-фантаст, Герберт Уэллс вынужден обосновывать описываемые им в книге удивительные явления. Автор не может позволить себе безосновательно фантазировать и вещать сказку. Поэтому желание оттянуть обоснование невидимости своего персонажа оканчивается дотошным описанием трансформации со спасительными допущениями. Именно эти допущения выручают Уэллса, но критика его физико-биологического предположения все-таки оказывается уничтожающей. С точки зрения науки тело с равным воздуху коэффициентом преломления подарило бы человеку не только невидимость, но и слепоту. Плюс фактор пигментации. Уэллс предрекал часть обвинений, подарив своему персонажу внешний вид альбиноса, у которого отсутствует пигмент волосяного покрова. Но что же делать с глазами, зрачки которых все равно имеют пигмент. Упомянутое отсутствие полного исчезновения пигмента глаз не объясняет ничего, потому что низкий коэффициент преломления все равно подарит его счастливому обладателю плохое зрение.

О чем нам может рассказать Человек-невидимка

Небольшой по размеру роман Уэллса в полной мере вмещает в себя серьезные и не терпящие отвлечения на сюжетные перипетии мысли. С учетом что книга была написана накануне жесточайших потрясений в Европе, можно себе представить, насколько пророческими были слова главного персонажа произведения:

«Невидимка должен захватить какой-нибудь город, хотя бы этот ваш Бэрдок, терроризировать население и подчинить своей воле всех и каждого».

«И кто дерзнет ослушаться, будет убит, так же как и его заступники».

Всю первую половину XX века можно было наблюдать похожие картины. И если это не пророческие слова Уэллса, то, по крайней мере, отражение действительности, взгляд современника на наэлектризованную ситуацию в мире. Но если же писатель все это предчувствовал и внутренне переживал, то вызывает недоумение его книга «Россия во мгле». Уэллс был социалистом и неистовым противником разных форм террора, поэтому заставляет читателя «Человека-невидимки» перестать симпатизировать главному персонажу романа в момент явления истинных деспотичных намерений. И от этого более удивительным кажется его идея о том, что «Красный террор» большевиков может быть оправдан, ведь это лишь поползновение идейных и честных пролетарских масс, которым видимо тогда было дозволено все. Хоть Луну к Земле притяни.

Ладно, в сторону эти рассуждения, не хочется упустить важные моменты при изучении идейного ядра «Человека-невидимки». А ядро это вмещает в себя несколько важных тезисов: молодые талантливые умы должны поддерживаться более опытными коллегами, чтобы не отвадить тех от общения с внешним миром и не закопаться в своих эгоцентричных мыслях; история «Невидимки» – это история выбора, который есть всегда. Ты можешь быть гениальным ученым, открыть что-то невероятное и даже сверхъестественное, но тебе необходимо решить, для чего все это было сделано: потешить самолюбие, филантропии ради или же для достижения неких меркантильных целей.

Стрелка выбора будет метаться ввиду влияния тех или иных жизненных ситуаций, которые безусловно корректируют окончательное решение. Поэтому за сумасшествие главного персонажа (язык так и не поворачивается назвать его главным героем) ответственно все человечество в том числе, потому что тот или иной социум определяет поведение каждого своего адепта; нельзя отворачиваться от людей, иначе невольный аскетизм может принять не самую здравую форму. Но и персональную ответственность снимать нельзя. В любой момент Гриффин (называю его имя в середине статьи, пародируя почерк Уэллса) мог остановиться, не переходить черту. И даже, черт возьми, после убийств он мог остановиться, сдаться властям, понести заслуженное наказание, каким бы суровым оно ни было. Но он решил идти до конца, до своего собственного конца.

Показательный, кстати, пример, что при всей могущественности невидимого человека общество, каким бы глупым и дегенеративным оно ни преподносилось в описании автора, все равно растопчет и уничтожит того, кто на него не похож и кто объявил себя антисистемным элементом. Каким бы могущественным и неуязвимым не считал себя Гриффин, с замиранием его дыхания и остановкой сердцебиения проявилась его обыденность – тело, мертвое тело, такое же, каким оно было бы и без уникальных свойств.

Примечательным кажется отсутствие положительных героев в произведении. Главный персонаж – маньяк, убийца, спятивший научный гений. Хотя нельзя обойти вниманием, что несмотря на свою идею фикс о царстве террора, Гриффин, выйдя на тропу мести, не имел желания причинять вред кому-то кроме Кемпа. Обличитель и фактический победитель «невидимки» Кемп – появляется только в середине романа, поэтому хоть он и сыграл ключевую роль в поимке преступника, его значение во всем произведении преувеличивать не стоит. Тем более что многие промахи Кемпа, стоили весьма дорого – речь не только об убийстве мистера Уикстида, но об опасности, которой он подверг свою служанку, ставшей жертвой нападения Гриффина, а также всех остальных жителей своего селения. Желание поймать невидимого человека превалировало над составлением детального плана.

Про остальных персонажей романа и говорить нечего, пустые и прозрачные характеры. И если Гриффин был прозрачным физически, то это вряд ли можно сказать о его психотипе: яркий, мнительный и раздражительный мужчина невиданной силы, при этом еще альбинос. Жители же Айпинга, Бэрдока и других упоминавшихся населенных пунктов прозрачны ментально, личности их невидимы, незаметны, поэтому Гриффин открыто говорил о своей неприязни к этим людям, найдя ровню только в интеллектуально и культурно подкованном Кемпе. Остальные были лишь мелкими букашками на пути следования маститого исполина, преследующего собственные великие цели.

В конечном итоге подвисает вопрос – что пытался сделать Гриффин, запираясь в съемных квартирах? Избавиться-таки от невидимости и снова стать частью социума, или же повторить собственный опыт, чтобы одарить кого-то такой же физиологической особенностью. В обоих случаях главенствующее положение начинает приобретать тема одиночества. «Человек-невидимка» не только сумасшедший тиран и маньяк, он крайне одинокий и несчастный мужчина.

Влияние на культуру

Так случилось, что фильм Пола Верховена «Невидимка» я посмотрел почти на пару десятков лет раньше, чем прочитал роман Герберта Уэллса «Человек-невидимка», от чего сравнивать их стало значительно проще. Во-первых, из-за большого временного интервала пресловутая фраза «книга лучше фильма» вообще никоим образом не может считаться хоть сколь бы то ни было подходящей. А во-вторых, слишком они отличны, чтобы проводить прямые параллели. Хотя ряд параллелей все-таки есть. Самой главной из них безусловно стоит считать образ гениального и сошедшего с ума ученого, пораженного не только манией величия, но и истинным помрачением ума. Трансформация сознания произошла подстать какому-то вирусу или заболеванию. Или же внутренняя предрасположенность раскрылась на столь позднем этапе формирования личности.

Результат был в равной степени одинаковым – охотник оказался в роли жертвы. Затравленный и преданный людьми, которым он полностью доверился, невидимый человек бесславно окончил свои дни. Но это далеко не единственная экранизация произведения Уэллса. Были и буквальные воспроизведения книги (картина 1933 года, режиссера Джеймса Уэйла), а также вольные интерпретации сюжета (1984 год, режиссер Александр Николаевич Захаров, в главной роли Андрей Харитонов), где Гриффин стал положительным персонажем. Но не это главное.

Образ невидимки, хоть и использовавшийся как в народных фольклорах, так и в более ранних по сравнению с творением Уэллса произведениях, наконец-то обрел небывалую популярность. А еще более пристальное внимание стало уделяться персонажам спятивших гениальных ученых, что отразилось не только на литературных произведениях, но и на кинематографе. Венцом такого образа стал персонажа Ганнибала Лектора, гениального психиатра из романов «Красный дракон», «Молчание ягнят», «Ганнибал» и «Ганнибал: Восхождение» Томаса Харриса, чья экранизация Джонатаном Демме стала поистине культовой.