Морок Тре-Крунура

Где тронный зал и мрака воля
Осенней ночью ткать миры,
Что здешний мир собой закроют
Дна глубиной до дня поры,
Где за́лы знающие грёзы
Владык воинственных своих,
Молчат и в зной, в день морозный,
Но помнят стенами рок их.
Парсуны смотрят с отпечатка
Холста, что за́бран в рамок грань.
Но не уходит без остатка
Что кисть внесла в времён экран.
Погасли свечи. Долго зала
Не видела балов, гостей.
Как будто отторжествовала
Вся слава конунгов за ней.
Как будто цвет украл ганзеец,
Как будто роскилльский аббат
Всё проклял, как арконский идол,
Снесённый пять веков назад.
Замкнуты двери в дубе вечном.
Замолкли фряжские замки.
Осенний сумрак быстротечный
Дал волю для людской тоски.

Карл Одиннадцатый

Что там за свет? В крыле закрытом.
Уж дворня спит и нет гостей.
Камин, едва мной не забытый,
Один в дворцовой жизни всей.

камергер граф Бра́ге

Нет, государь, с тех пор визитов,
Как вы сказали запретить
Сей зал тревожить. Он закрытый.
И в нём людей не может быть.

Карл Одиннадцатый

Быть может, убирают свечи?
От пыли чистят или вновь
Убранство новое беспечно
Несут средь тишины дворцов…

Тут вспомнил конунг свеев снова,
На полуслове мысль прервав,
О мёртвой королеве. Томно
Могучим духом застонав.
Глухой ноябрьскою ночью, –
Как эта, – несмотря на труд
Дел государственных, не хочет
Ум отпустить вины хомут.
Ушла, но всё же здесь витает.
Прошло, но видно наяву.
Жизнь днями к завершенью тает –
Недуг червём не зря зовут.
Но не таков был Карл-воитель,
Цвайбрюккен-Пфальцский. Род его
Сумел создать в огне событий
Державу – Норда страх всего.
Сам Карл громил датчан и ляхов.
Стяжал победы. Сам водил
Свои полки, не зная страха,
Умножив тьму врагов могил.
Отбиты Го́тланд, Э́зель, Ско́не.
Речь Посполитая в костях.
И гордый свей сидит на троне,
Во злате, в лаврах и кровях.
Но скромен конунг. Чужд он блеска.
Неведом роскоши нарыв.
Солдат и протестант, уместно
Бил гной излишеств, гадость кривд.
Загнал под трон спесивых ноблей.
Сумел привить всем строгий нрав.
Трудился восемь дней на троне,
Лишь на девятый час поспав.
И вот, завидев жуть средь дома,
Карл приказал идти смотреть,
Взяв свет свечи, и шагом громким
Повёл он к зале, страх презреть.
Открыли двери. В чёрный бархат
Стен забран освящённый строй.
Зеркал нет. Тишь. И очень ярко
Льёт торжество могильный крой.
“Никто не вешал,” – отвечали.
Идут уж дале. На замке
Крепь врат дубовых к странной зале,
Где свет и тьма миров в броске.
Ключа нет. Ключника позвали.
“Никто не зажигал огней,
Врат в залу век не отворяли,” –
Он, сонный, отвечал быстрей.
Попасть он в скважину не может.
Карл секрета́рю приказал.
Он мнётся, будто конь стреножный,
Открыть, войти в оккультный зал.

Карл Одиннадцатый

Ну, что ж вы? А ещё зовётесь
В отставке старый-де солдат!
Штыком нив бранных уж не жнёте.
Промок на пенсии заряд…

камергер граф Бра́ге

Извольте, государь, отвечу.
Хоть сей час в бой под жерл пасть в мгле
Немецких, датских пушек легче,
Чем вызов Аду на земле.

Карл сам уверенно врат крепи
Открыл и обмер, в зал войдя.
Сидят в рядах бесплотно тени
Ригстага, ворох дел ведя.
Вот трон. На нём в куски изрублен
Навален в мантию монарх.
Сочится кровь из рваных струпьев
На горностаевых мехах.
Вошли вдруг судьи в балахонах.
Над троном тень зовёт совет.
Вдруг вводят в залу перед троном
Троих дворян держать ответ.
Никто живых не замечает.
За царегубство приговор
Тень над кусками оглашает
И делает замах топор.
Глава летит к подножью трона,
Залив ступени кровью вмиг.
И сердце в тугости закона
Качает кровь, топя в ней лик.
Тут тень впервые обернулась
К живым, признав в нём короля.
И речь торжественно замкнулась,
В пророчестве своём сойдя.

Тень

О, конунг све́ев, го́тов, ве́ндов!
Его Величество Карл, Вам
Да будет ясно непременно,
Что было здесь – казнь, кровь и срам.
Четыре после Вас правленья
Пройдут. На пятое король
Убит дворянами из мщенья
И смут желанья на престол.
И будет казнь цареубийце.
От смут спасенье снизойдёт.

Тень смолкла. Таять стали лица.
Исчезло всё, как летом лёд.
Мрак обуял пустую залу.
Ночь робко в окна внешне зрит.
Карл приказал идти в начало,
В свой кабинет. Вот он стоит.
И все свидетели событий
Про свете пламени свечи
Всё записали, что увидеть
Смогли о тенях средь ночи́.
Скрепили подписью. Печатью
Зубцами острых трёх корон.
Льёт холод осень над кроватью.
Нейдёт до Карла больше сон.