Все мотивационные книги – это инструмент для заработка. Точка. Но это не значит, что в них не может быть интересных идей и порой даже открытий. По факту все подобные публицистические изыскания делятся на два вида: первый – повторение другими словами одних и тех же аксиом; второй – представление любопытной мысли и последующее обмусоливание ее на несколько сотен страниц. Для простоты понимания: первый вид – плохая книга, ее можно сразу откладывать; второй вид – хорошая книга, но читать в них нужно исключительно тезисы (если, конечно, на первый план не выходит ваша упертость, и вы не начинаете читать все от корки до корки из принципа).
По этому поводу хотелось бы порекомендовать один из главных хитов эссеиста, философа и математика Нассима Николаса Талеба – “Антихрупкость”. Это действительно очень важный для современного человека литературный труд, в котором автор предлагает читателям разрушить навязанные человечеству стереотипы относительно хрупкости: их собственной, общества, государства и даже экосистем. Нам предлагается взвесить ценности современного человека, вспоминая многие забытые постулаты наших предшественников.
Содержание
- Что такое антихрупкость
- Как описывается антихрупкость
- Via negative
- Опциональность
- Дискуссионные вопросы
- Горы Кисилээх
Что такое антихрупкость
Из всего перечня вариаций определения антихрупкости, которые называет сам автор или к которым он нас намеренно подводит, очевидным будет являться следующее: фактически это умение из неудач и проблем выносить пользу для себя – не просто подстраиваться или стойко выдерживать удары судьбы, а становиться из-за этого лучше и сильнее.
Нассим Талеб постоянно убеждает читателя, что у слова антихрупкость нет синонима. Что, собственно, является правдой. Кто-то скажет, что в русском языке есть слова стойкость, прочность. Но они не отражают самого определения антихрупкости. Выдержать удар – это одно, а стать после этого лучше и сильнее – другое.
При этом не нужно путать антихрупкость индивида с антихрупкостью системы. То, что полезно для индивидуума, может быть вредно для какой-то системы. И наоборот. “Раздавленные” ради блага системы индивиды заслуживают уважения. Они сделали систему сильнее и лучше. Система погоревала, но стала лишь лучше, а индивид исчез с лица земли.
Как описывается антихрупкость
Антихрупкость во многом описывается принципами стоицизма, то есть равнодушие к жизненным событиям – хорошим или плохим; стоик не просто спокойно относится к этим событиям, он из всего берёт только полезный опыт и воспринимает как должное, а какие-то очевидные для остальных блага вроде богатства наоборот принижает.
Излишний комфорт и изобилие ослабляют человека, делают восприимчивее к проблемам. Необходимость решать проблемы и преодолевать трудности помогают лучше концентрироваться и фокусироваться на непосредственном их решении. При оценке же риска нельзя руководствоваться исключительно имеющейся информацией о наиболее положительном или наиболее отрицательном сценарии. Принимать в расчет нужно все. Поэтапное следование по все более сложному пути поможет развить удивительную стойкость к менее сложным сценариям. Как в спорте: тренировки на предельных возможностях для улучшения выносливости и увеличения силы помогут в обычных соревнованиях, где побеждать можно и без предела возможности (если речь не идет о спорте высших достижений).
Все негативные мысли и идеи нужно подчинить своей антихрупкости, иначе же их собственная антихрупкость подчинит вас. Как пример, негативная реклама – тоже реклама, а иногда даже это лучший инструмент для пиара. Все, что подвергается запрету и излишне критикуется, обретает неимоверную популярность и востребованность у людей. Но это если принимать во внимание, что вы подчинили эту рекламу своим интересам. Если же оставили на самотек, черный пиар способен уничтожить вашу репутацию. Оправдываться будет уже поздно и даже вредно.
На примере нашего организма. Чтобы человеческий организм развивался, ему нужны стрессоры. Отсутствие стрессоров приводит наши жизненные системы к атрофии. Живые организмы по природе антихрупки, но мы зачем-то взламываем собственную антихрупкость, что в свою очередь приводит к нашей хрупкости.
Вот вам пример преобладания системы над индивидом. Природа перестаёт считать биологические объекты полезными после того, как их репродуктивные способности исчерпаны (так что все эти заигрывания с гомосексуализмом ведут человечество только в одном единственном направлении). Да и в целом, чтобы природа жила, живые организмы должны умирать.
Возвращаемся в наши реалии. Конкретно ваша проблема может быть плюсом для вашей общины, то есть социум развивается и становится сильнее за счёт ряда бедствующих составных частей. Данную аналогию можно провести и с другими системами – выберите сами.
Действительно хрупкие системы боятся непредсказуемых событий, а антихрупкие наоборот становятся сильнее от случайностей. Равно как и ошибки других могут принести пользу нам. Гибель “Титаника”, допустим, спасла больше жизней, чем унесла, так как люди перестали строить гигантские лайнеры, гибель которых была бы ещё трагичнее. И это при том, что специалисты прогнозировали, что “Титаник” – непотопляемый. Любой другой еще более крупный лайнер тоже бы считали непотопляемым. Аналогия понятна?
Вообще прогнозирование стоит заменить на предвосхищение, потому что большинство прогнозов ошибочно и является пылью в глаза. Если предвосхитить проблему, занявшись слабыми местами в момент создания чего-то конкретного, тогда последствия от катастрофы будут менее ощутимы. Больше внимания безопасности (даже если это будет похоже на паранойю), и все будет ОК.
А чтобы углубляться в вопросы безопасности, нужно проводить серию опасных опытов, подвергать себя менее опасному риску относительно предвосхищаемой катастрофы. Намеренно подвергать себя стрессу – норма, это помогает избежать ужасного коллапса. Равно как детям надо давать играться со спичками, позволяя обжигаться (при этом контролируя процесс в целом), и это поможет им научиться обращаться с огнём. Если вообще лишить их возможности приближаться к огню, то жизненная встреча с этой стихией может закончиться реальной трагедией.
Антихрупкость, кстати, отлично описывается принципами воспитания ребёнка: чересчур заботливые родители убивают в детях желание открывать мир, заставляют пугаться всего на свете, создают тепличные условия и растят в буквальном смысле овощей. При столкновении с реальностью такие дети будут уничтожены как морально, так и физически. Нормальная практика – прививать детям строгость, жесткость и бескомпромиссность к самому себе, поощряя приключения и определённый хаос в остальной жизни. Это будет пробуждать в ребенке многие полезные для выживания качества, которые в нем на самом деле уже заложены. Сравните львенка, выращенного на свободе и в клетке: кто больше приспособлен к жизни на воле?
Via negative
Вот еще один интересный термин, который предложил детальнее изучить Талеб – via negative. Путь отрицания, применяемый во всех сферах жизни, в первую очередь предлагает не делать чего-то. А уже от этого бездействия приходит выгода, приобретение. При этом должно быть взвешенное осознание, что примененные действия принесли бы вред. И даже если не осознание, то самоубеждение.
Ведь мы знаем о негативном опыте больше, чем о позитивном, поэтому, избегая негатива, автоматически приобретаем позитив. Возможно, мы просто начнем искать что-то хорошее в непроизведенном действии ради успокоения. Но главное, что не случилось ничего плохого.
Мы можем воспринимать свое действие, как вмешательство во что-то уже отрегулированное. А зачем вмешиваться во что-то, что отлично функционирует? Вмешательство в различные системы бывает вреднее невмешательства, поэтому нужно строго отсеивать ненужные вмешательства от нужных.
Кстати, сама антихрупкая система нуждается в случайностях, которые делают систему ещё более неуязвимой, избавляя от слабых мест. Возможно, даже наше неказистое вмешательство смогло бы только улучшить систему. Но это не точно.
Хороший пример этого подхода – политика. Многие политические события и решения зачастую оказываются последствием их низкой антихрупкости. И антихрупкие, казалось бы, системы оказываются наоборот хрупкими. Бывает и наоборот, что системы, которые кажутся хрупкими, оказываются антихрупкими. В целом речь идет о том, что в политике иногда отсутствие действий крайне положительно сказывается на огромном количестве людей. А поспешные действия наоборот могут привести к трагедии.
Характерен применительно к via negative пример современной медицины, когда почти здорового человека залечивают и отпускают с ещё большими недугами, делая здоровье человека хрупким. Автор предлагает тратить деньги и усилия врачей на серьёзные болезни, смертельные, а мелкие оставить в покое и дать организму лечить самого себя. То есть поменьше вмешиваться в процесс самовосстановления организма и обратиться к действительно опасным патологиям и аномалиям.
Опциональность
Поехали дальше по терминам – опциональность. Это, казалось бы, уже из области статистики, теории вероятности и трейдерства, в которых Нассим Талеб дока. Но на деле это очень жизненное явление. Понимание существования выбора и возможность его делать – это опциональность. Она помогает относиться к любым событиям сдержанно и самому понимать, что обладание выбором поможет избежать кризиса. Все это свойство антихрупкости.
Очень простой пример. Что вы выберете для чтения: труды, которые актуальны уже долгое время, или литературу, про которую много говорят только последние несколько лет, а то и месяцев? Общественность и реклама будут настоятельно впаривать вам новый бестселлер, потому что ты должен быть в тренде. Но наличие и осознание опциональности поможет не идти на поводу у социума, а обратиться к литературе, которую лучшие умы читают уже много лет. Чаще всего бестселлеры так и остаются бестселлерами на один определенный период времени, а потом про них забывают. Чтение такой литературы – трата времени, вы ничего не получите с того. Оставшись не в тренде и обратившись к старому проверенному труду, вы приобретете для себе куда больше, хоть и прослывете ретроградом.
Что-то схожее применимо к изобретениям. Простые изобретения полезнее сложных, но не привлекают внимание цивилизации. Багаж на колесиках был изобретен во второй половине 20 века. Это уникально. Чемоданы уже использовали давно, колесо знают еще дольше, но человечество почему-то долгое время не обращало внимание, что таскать чемодан необязательно, его можно возить.
Разберем систему образования через призму опциональности. Высокий уровень образования населения не гарантирует богатство страны и не лишает других побочных явлений – например, суицида от провала экзаменов, неполучения желаемой должности, разочарования от выбранного пути образования. Страна сначала становится богатой, и только после этого появляются множественные университеты. Причем это происходит в ущерб узкоспециализированному образованию. Сам Талеб отмечает, что многие успешные экономисты и трейдеры малообразованны и просты в своем происхождении. Для успеха им не нужно было поступать в университет и состоять в каком-то престижном обществе студентов.
Многие научные открытия совершали вообще дилетанты (они не получали званий и не заканчивали престижных учебных учреждений). Причем ряд этих открытий приписывали потом себе доктора наук или предприимчивые бизнесмены, которым показывали свои открытия любители. Вспомните о взаимоотношениях Эдисона и Теслы: яркий пример того, как гениального ученого самоучку облапошил наглый коммерсант. Это мерзко, но это правда жизни. Даже священники совершили море открытий в перерывах между богослужениями. А в 21 веке мы только и слышим о том, что наука должна заменить теологию, а священники – это бездельники нашего времени. Так говорят абсолютные невежды, которые не открывали учебник истории.
Нассим Талеб упоминает таких священнослужителей, как Томас Байес, представивший байесовскую вероятность, Томас Мальтус, выпустивший труды по мальтузианской теории народонаселения. Также автор упоминает труд Билла Брайсона “Дома”, где этот научный писатель предлагает на суд свою находку: викарии и священники оставили для потомства в 10 раз больше научных трактатов, чем ученые, физики, экономисты и даже изобретатели. В сущности же, формулы истинных идей просты, а все усложнение – наносное.
Плюс в отличие от многих ученых эти священники занимались описанием конкретных событий, чуть ли не естествознанием. А ученые любят предсказывать. Но все предсказания будущего зачастую ошибочны, так как описывают необъективную реальность будущего. Люди фантазируют и возвеличивают технический прогресс, который на самом деле крайне хрупок. В погоне за технологиями человечество теряет здравую оценку действительности и понимание реальных потребностей – пропадает опциональность. Ученым верят на слово и не хотят подвергать сомнению их слова. Такое отсутствие опциональности приводит к обретению человечеством хрупкости. Ведь научные изыскания раньше только укреплялись благодаря критике, а теперь науку критиковать нельзя. Это новая религия для просвещенного человечества.
Поколение технократов мало читает художественной литературы, забывает историю, стирает границы и стремится к утопичному хрупкому и неопциональному мультикультурному миру. При этом многие правительства развивают не технологии передвижения (автомобили, поезда, авиация), а наоборот внедряют простейшие средства передвижения вроде велосипедов. Это положительная тенденция, обусловленная прагматичной необходимостью заботы об экологии, без которой человечество обречено. То есть сознательный выбор при наличии опциональности. Особого внимания требуют технологии, которые заменяют другие ненужные вредные разработки.
Дискуссионные вопросы
Помимо ярких и вполне себе заслуживающих всеобщего внимания выводов Талеба, хочется выставить на обозрение и некоторые спорные вопросы, наличие которых заставляло не соглашаться с автором. Но это же и здорово, ведь как читатели мы следуем завету самого писателя и включаем режим опциональности. Нассим увлечённо рассказывает про Швейцарию, как о примере антихрупкого государства. Предполагается, что такая страна проживет дольше всех. Но на деле существование Швейцарии допускается из-за того, что это удобно другим странам. Вся антихрупкость Швейцарии может закончиться по велению крупных стран. Тем более что так уже было, вспомнить хоть Наполеона. И сдается, что если уж Гитлер захотел присоединить германоговорящую Австрию, то до германоговорящих кантонов Швейцарии рано или поздно тоже дошло бы дело.
Далее автор приводит в пример, как рушатся большие системы, которые априори хрупкие. В качестве наглядности упоминается Иран. Но Талеб забывает, что режим Ирана рухнул и система управления была разрушена благодаря воздействию извне, и это дело рук США. В данном случае одно милитаризированное диктаторского государство (диктатура демократии – это тоже диктатура) победило другое диктаторское государство. В этом смысле, да, Иран оказался хрупок. Но устояла бы антихрупкая Швейцария в результате такого же воздействия извне? Ответ очевиден.
Стоит добавить, что ряд философских размышлений автора утомляет не меньше описанных им формул, но это лишь подтверждает, что книга написана для широкой аудитории, для каждой из которой найдётся своя область экспертизы – философы, экономисты и прочее.
И на этом фоне поражает размах начитанности и осведомленности Нассима Николаса Талеба. Широкий кругозор позволяет ему в рамках эссе лавировать от размышлений об антропогенных катастрофах до пояснения сложных формул теории вероятности. Сразу видно, что у него очень много времени на чтение научных трудов и всемирно признанной литературы. Он даже частично описывает свой день, в которой есть время разве что на сон, спорт, употребление пищи и общение с такими же интеллектуалами как и он. К сожалению, не нашлось никакой информации о семье и детях Талеба. Во многом это объясняет, откуда у автора так много времени на свои умственные изыскания.
Особо забавляет, что Нассим сравнивает свои суждения об антихрупкости с предсказаниями пророков, которых никто не слушал, но они всегда оказывались правы. Ведь и его теорию об антихрупкости, опциональности и пути отрицания некоторые коллеги из научного цеха тоже высмеивают. С самооценкой у Талеба очевидно все в порядке.
Подытоживая, стоит упомянуть примечательное мнение Талеба относительно того, кого он считает неудачниками: “… совершив ошибку, неудачник не анализирует ситуацию, не извлекает выгоду из своей оплошности, приходит в замешательство и замыкается в себе – вместо того, чтобы радоваться, что он узнал нечто новое; он пытается объяснить, почему ошибся, вместо того, чтобы двигаться дальше. Такие типы часто считают себя жертвами заговора, плохого начальства или скверной погоды”.
P.S. И да, фишка автора с предложением читателю не читать некоторые главы, потому что они только для тех, кто сможет понять, подстегивает читать от корки до корки неимоверно.
