Иногда возникает ощущение, что часть авторов получает известность благодаря тому, что в свое время смогли предсказать развитие событий будущего. При жизни литературные труды таких писателей читали значительно меньше, чем после смерти, так как будущие потомки, восхищенные поразительными сходствами их реального мира и мира фантазийного, логичным образом оказываются поражены пророческим даром авторов. Современники же литераторов в основной своей массе считали их откровенными шизофрениками.
Курд Лассвиц, к примеру, в своих предсказаниях оказался не столь точен и изощрен, поэтому тот же роман “На двух планетах” остается в тени работ его современников. Но начало 20 века было и без того богато на талантливых последователей Жюля Верна, охваченных магией научной фантастики. И между некоторыми из них происходили настоящие литературные “баттлы”.
К примеру, взять того же Герберта Уэллса и Олдоса Хаксли. Их идеологические представления о развитии человечества были столь кардинально противоположны, что Хаксли в ответ на утопическое мировоззрение Уэллса отвечал не просто парой абзацев в газетной колонке, а целыми романами. Возмущенный радужными настроениями уэллсовских утопий “Современная Утопия” и “Люди как боги”, Олдос Хаксли просто-таки громит поклонника социализма пессимистическими откровениями в своем самом ярком и могучем произведении “О дивный новый мир”.
Содержание
Немного об авторе
Не вдаваясь в подробности описания деталей детства, становления Хаксли и его личной жизни, обратимся сразу к периоду, когда его взгляды на мироустройство изменились под градом критических мыслей. Все это происходило на фоне происходящих в мире событий: урбанизация, моторизация, электрофикация и прочие прелести технологического бума не вызывали в сознании Олдоса Хаксли оптимистичных настроений.
Рост значимости капитала единовременно производил перемены в аристократическом кругу. Знатные богачи превращались в никчемных ряженых ретроградов, а молодые бедняки обретали невиданное могущество за считанные годы. Развитие технологий обращали некогда великие народы и государства в отсталые племена, а недавно считавшиеся псевдогосударствами республики выходили на первый план и начинали диктовать свои условия.
Да и в целом начало 20 века – период диктатуры. Причем учебники истории раньше описывали диктатуру личностную, когда некий тиран могучей волей подчинял себе целые народы. Теперь же на повестке дня идеологические диктатуры: одни ставят на кон нацию, другие классовость, а третьи капитал.
Хаксли было плевать, какова подоплека становления диктатуры. Ведь что бы ни пряталось за идеологическим занавесом, на самом деле из центра внимания общества пропадает сам человек. Индивидуальность, важность и значение конкретной личности стираются. И если раньше в этом можно было обвинять политизировавшуюся в Европе церковь, то теперь она является уже врагом всех, кто посягнул на неприкосновенность человеческой индивидуальности. Уже церковь начинает напоминать, что каждый отдельный человек – дитя Божье и крайне значим для Создателя.
Зрелого уже писателя Олдоса Хаксли крайне возмущала радостная реакция на происходящее коллег по цеху. Герберт Уэллс, истинный фанат Советского союза и персонально Ленина, проводник идей социализма в капиталистической Европе, крайне позитивно оценивал технологический взрыв, ведущий к развитию всей цивилизации. Причем Уэллс вошел в пантеон славных писателей как раз-таки антиутопическими работами (те же “Машина времени” или “Остров Доктора Моро”), но по мере погружения в идеи социализма росла вера в рабочий класс, несущий прогресс.
И вот в “Современной Утопии” Уэллс берется описывать, какой чудесной могла бы быть жизнь в параллельной вселенной, где все подчинено труду, классовости, единому центру управления. Возмущенный такой постановкой вопроса Олдос Хаксли берется продемонстрировать обратную сторону медали такого мира, показать, во что превращается жизнь обычного человека, и чему может быть посвящено его существование.
Сюжет
В идеальном мире будущего нет проблем, нет болезней, нет в сущности старости, можно заниматься беспорядочными половыми связями, человек избавлен от бремени семейной жизни. Звучит красиво, но это лишь одна сторона медали. Общество разделено на касты, а перейти из одной в другую нереально. Все дело в том, что лишенный института семьи социум освобожден от деторождения. Этим процессом всецело заняты научные лаборатории.
В условиях созданных гигантских людских инкубаторов ученые научились выращивать уже сформировавшихся граждан. Как категория общества, дети вообще отсутствуют, так как на них приходилось бы тратить слишком много времени и ресурсов. Выращенные в инкубаторе люди появляются уже в зрелом возрасте, даже обладая специальностью. Причем специальность эта определяется будто техническое задание на заводе: пришел план на профессию металлурга, вот вам 100 мастеров в области металлургии. И чтобы сильно не усердствовать, их делают как под копирку, одинаковыми, с идентичным клеточным строением.
Генетика в этом идеальном мире достигла таких грандиозных высот, что кастовое разделение планируется как раз в лабораториях. Самые умные и талантливые люди делаются индивидуальными и выпускаются в социум только в качестве замены кому-то умершему. Аналогично происходит и с обслуживающим персоналом этой элитной касты. Менее значимые по статусу плебеи выпускаются с людского конвейера без каких-либо мыслей о лучшей жизни, без амбиций и стремления к карьерному росту. Если таким предначертано всю жизни мыть полы, он и будет этим заниматься. Таким образом правительство общества будущего контролирует не только численность популяции на планете, но и внутренний баланс, субординацию, иерархию, стараясь на корню задушить какие-либо социальные брожения.
Жизнь в таком мире наполнена исключительно положительными эмоциями, безмятежностью и вселенским наслаждением. Но только для одной касты. Все остальные обречены на рабское существование в угоду избранным. У таких подневольных людей нет ни шанса на изменение сложившегося положения, потому что уже на генетическом уровне в них заложена абсолютная покорность, бунта от таких ждать не стоит. И они удовлетворены своей участью.
Единственный шанс что-то изменить – ждать, когда искусственная идиллия наскучит кому-то из представителей элиты. И таким бунтарем стал Бернард Макс, являвшийся представителей высшей касты, но при этом отличавшийся от всех остальных и физически и ментально. Это щуплый и скромный мужчина, который традиционному разврату и оргиям нового мира предпочитает уединение и моногамию. Он влюблен в девушку Линайну, и это чувство терзает его душу, так как Бернард прекрасно понимает, что девушка является типичным представителем общества и постоянные отношения ее не будут интересовать на генетическом и психическом уровне. Она так запрограммирована.
Но влюбленный Бернард не теряет надежды приоткрыть Линайне глаза на действительность, показать, что на самом деле важно и ценно в окружающем мире. Тем более что и он вызывает у нее интерес из-за своей обособленности и неординарности. Так начинается их свидание за пределами обычного мира, в резервациях для дикарей, живущих по старым устоям.
Эта поездка в резервацию примечательна старым конфликтом Бернарда со своим начальником на работе. Бернарду всегда прилетали претензии за одиозные мысли относительно существовавшего мироустройства. Его дерзкие слова и недовольства воспринимались как ментальная революция, способная заразить кого-то еще, а это угроза общему балансу. Так вот Бернард узнал, что когда-то этот директор тоже побывал в резервациях. В ту поездку произошло ЧП, и его спутница пропала. Директор вернулся без нее и решил закопать в песках памяти это происшествие.
Какого было удивление Бернарда, когда он все-таки встретил эту спутницу директора. И мало того, много лет назад она родила от этого директора сына. В резервациях это обычное дело, но для цивилизованного мира просто нонсенс и шок. В том мире слова “мама” и “папа” – табу.
Познакомившись поближе с Джоном, выявленным сыном директора, у Бернарда возникает смелая идея – привезти юношу в свой мир и показать его всему развитому свету. Таким образом, он бы убил двух зайцев одним ударом: уничтожил бы карьеру придирчивого деспота-директора и заодно показал бы миру альтернативу. Ведь Бернард был восхищен Дикарем Джоном: его страстностью, пылкостью, живой натурой и чистым сознанием, готовым впитывать море новой информации, но не готовым поступаться с собственными принципами ради мифических и чуждых его душе общественных устоев и благ. И приезд Джона действительно стал важным событием в жизни социума будущего.
В равной степени и Джон ожидал перемен: обретение отца, преображение матери (как бывшей жительнице этого диковинного цивилизованного мира), любовь, новые знания и умения. Но в противовес собственным ожиданиям, Джон, став предметом всеобщего изучения и внимания, начал утомляться от цивилизации, от ее устоев, а заодно и разочаровываться в людях. Отец после появления Джона и его матери с позором бежал от всех, мать, являясь всецело продуктом современного мира, вновь погрязла в его наслаждениях. Линайна, в которую так страстно и беспамятно влюбился молодой Дикарь, ранила его своей развязностью, похотью и доступностью. А Бернард, который все это время был другом Джона, настолько был воодушевлен лавиной внимания к собственной персоне, как к официальному представителю Дикаря, что попрал собственные бунтарские принципы по отношению к миру имени Генри Форда и стал наслаждаться своей ролью со всеми вытекающими обстоятельствами.
Категоричный отказ от устоев цивилизованного мира вынудил Джона бежать за его пределы, стать изгоем. Аскетичный образ жизни был молодому человеку по душе, он сгорал от стыда, увиденного и прочувствованного в новом мире. Все это было чуждо его устоям и мировоззрению. Но и здесь современный мир догнал его. Настолько велик был интерес к Дикарю, что общество не смогло отпустить его просто так.
Ворвавшись в новую обитель Джона, люди будущего осквернили ее массовой оргией, в которую вовлеки и самого Дикаря. Очнувшись после развратной вечеринки и после опьянения сомой (замена наркотикам, алкоголю и никотину), Джон осознал произошедшее и понял, что не сможет жить с таким грузом самоуничижения и саморазочарования. Единственный выход – самоубийство.
Идея
Примечательной особенностью романа “О дивный новый мир” стал не факт описания технологичного мира будущего в формате антиутопии, не сатирические нотки относительно такого социума и даже не запрятанные в именах и фамилиях героев пасхалки, посвященные знаковым фигурам политики и истории (Бернард Маркс = Бернард Шоу + Карл Маркс; Бенито Гувер = Бенито Муссолини + Герберт Гувер и т.д.). Олдос Хаксли, сколько бы он не презирал такое мироустройство и сколько над ним не насмехался, в конечном счете признает грядущую победу за таким миром будущего. Победу над человечностью, индивидуальностью, сакральностью жизни.
Его произведение – предупреждение, что, однажды пойдя по такому пути преобладания интересов социума над личностными потребностями, человеческая цивилизация приведет себя к безликому и антигуманному будущему. Где грязь и похоть будут поощряться, а чистота и душевность низводиться до ранга дурного тона и даже греха. Где роль Господа Бога займет Генри Форд.
Естественным следствием такого мирового порядка будет уничтожения истории народов и стран, стирание с лица земли важных знаний, противоречащих утвержденным канонам, а недовольные будут либо истреблены физически, либо насильно переформатированы. Все устремления направлены на баланс в обществе, каждый должен думать о всех и всецело подчинять собственные интересы общему благу. Даже после смерти трупы сжигают и отправляют часть выделений в производство.
“Служить счастью, особенно счастью других, гораздо труднее, чем служить истине, – если ты не сформирован так, чтобы служить слепо.”
Главноуправляющий Мустафа Монд
Когда по ходу чтения рождается надежда, что борцов с новым порядком становится все больше, они появляются один за другим, в умах типичных представителей кланового социума зарождают бунтарские мысли, моментально приходит мощнейшее разочарование. Страх перед переменами душит беспощадно. Бернард погрязает в наслаждениях, от которых он так долго и упорно шарахался, а позже вообще был сослан за пределы цивилизованного общества; Гельмгольц Уотсон попадает в опалу правительства, хотя являлся видным научным деятелем; Линайна как осенний листок плыла по течению бунтарских мыслей, а затем снова вернулась в струю привычных обществу беспорядочных половых связей и наркотического блаженства сомы. Но самая драматичная развязка связана с Дикарем Джоном. Он единственный не смог ужиться со вспыхнувшим диссонансом в душе. Горькое разочарование в цивилизованном мире и в себе, поддавшемся этим искушениям, заставило наложить на себя руки. Пластмассовый мир победил.
Слабость человеческой натуры, оказавшейся в описанных условиях мира будущего, не даст шанса вернуть все к прежнему порядку вещей. И Олдос Хаксли напрямую об этом говорит. Обратной дороги не будет, бездушная цивилизация, забывающая о ценности каждой человеческой жизни в отдельности, пережует в последствии любой бунт. Масса довольных жизнью зомби своими же руками уничтожит всякое проявление свободы мысли.
И, стоит сказать, Олдос Хаксли очень близко описывает наш современный мир. Нам необходимо внимательно присмотреться к тому, что действительно ценно, а что стоит отложить в сторону как деструктивное явление. Иначе впереди нас всех ждет век абсолютного разврата, а от всех проблем мы будем прятаться в идиллии наркотического блаженства.
